купить билет

"НЕИЗВЕСТНЫЙ ЛАНОВОЙ". ТРИ ВОЗРАСТА С ВАСИЛИЕМ ЛАНОВЫМ

Пусть простит меня Валентин Пикуль за то, что я взяла фразу из названия его знаменитого романа. Но очень уж она к месту.

Я не помню его Павки Корчагина. Хотя моя мама говорит, что его Павка – лучший из всех существующих экранизаций Островского. Именно она познакомила меня с первым, запавшим мне в душу кинообразом Василия Семеновича Ланового – капитаном Греем.


Я была отличницей-отличницей в школе. Единственная четверка за всю мою школьную жизнь в табеле – 4 дня пропуска. Мама спросила у классного руководителя: «Зачем Вы испортили ребенку табель? Ну, написали бы, что пропустила 5 дней, чтобы эта четверка не мозолила глаза». Понятно, что пропустить без уважительной причины школу было немыслимо. Единственный раз, когда мне мама разрешила не ходить на занятия, был день, когда по телевизору показывали фильм «Алые паруса». Трансляция была днем, и я осталась дома, чтобы посмотреть эту сказочную историю. Так в моей жизни появился Василий Семенович Лановой.

Я была некрасивой худой заучкой в очках с длинной толстой косой. Конечно же, красавец, романтический герой стал моим кумиром с первых кадров. Если бы кто-нибудь тогда сказал мне, что на протяжении двадцати лет я буду иметь счастье ежегодно встречаться и общаться с этим супергероем, я бы рассмеялась ему в лицо. Детская влюбленность в капитана Грея – это мой первый возраст с Лановым.

Как-то на веранде отеля «Бристоль» в Ялте я рассказала Василию Семеновичу об этой истории, предварив предложением: «Ах, Василий Семенович, если бы Вы знали, что Вы значите в моей жизни!». Он изумился и смущенно ответил: «Не пугай!». Члены жюри фестиваля «Боспорские агоны» рассмеялись, а после моего рассказа я впервые услышала историю Ланового о том, как он уговорил капитана парусника, на котором шли съемки фильма, поднять паруса и подойти к набережной Ялты напротив пансионата «Актер», где в этот момент отдыхала его жена Тамара. Тогда на набережной Ялты была «смоделирована» сцена, когда пустое побережье за несколько секунд заполнилось гудящей толпой, а изумленная женщина увидела на рейде огромный парусник с алыми парусами, поднятыми в ее честь. Красиво!

Мои юношеские годы были озарены образом Ивана Вараввы из фильма «Офицеры». Вот бывает так в кино: все сошлось - и сценарий, и актеры, и музыка. И время, когда еще живы участники той страшной войны. Для нынешнего поколения этот фильм мог бы и не стать, как сейчас говорят «культовым». А сейчас, через десятилетия, стало понятно, что и не фильм это вовсе, а какой-то идеальный видеообраз поколения, победившего страшного врага и воспитавшего несколько поколений мужиков. И когда я в юности мечтала о мужчине, который станет моим спутником на всю жизнь, то это был собирательный образ: мой папа, Василий Семенович и Вячеслав Васильевич Тихонов. И я думаю, что это чаянья очень многих женщин моего поколения.

Я, наверное, очень сентиментальная особа, но когда я впервые подошла к «живому» Лановому, то, честно, чуть не потеряла сознание. Это при всем том, что экзальтация – это не мое. Меня учили критическому мышлению. Может быть, сыграло роль и то, что при этом присутствовала моя мама. Я специально настояла на том, чтобы она приехала ко мне во время фестиваля и повидала своего кумира. Так начался мой третий возраст с Василием Лановым – я стала взрослой, я узнала, что в жизни недостижимый идеал был простым и веселым человеком, с которым было безумно интересно общаться. А еще мне повезло видеть его спектакли, выступления на творческих встречах и концертах, сидеть с ним по вечерам «за рюмкой чая» и слушать бесконечные анекдоты, наслаждаться его пением, в том числе и на украинском языке.

Никогда не забуду, как встречали группу артистов, приехавших на фестиваль, среди которых был Дмитрий Щербина. Когда-то вместе с Василием Семеновичем они играли отца и сына в замечательном фильме «Барышня-крестьянка», снятом по мотивам произведения А.С.Пушкина. Один из моих любимых фильмов. И больше всех мне в нем нравится образ отца молодого барина, созданный Лановым. О-очень колоритный!

И вот. Заходит на территорию пансионата Дмитрий, а на балкончике своего номера стоит Василий Семенович. Щербина моментально преображается, начинает кланяться: «Здравствуйте, батюшка! В добром ли здравии?». Реакция последовала немедленная и минут пять мы были свидетелями шутливого диалога персонажей повести «Барыня-крестьянка», разыгравшегося прямо на наших глазах.

Только однажды Василий Семенович поразил меня своим решительным отказом. В том же «Бристоле» ко мне подошла местный фотограф и попросила договориться с Лановым о фотосессии для того, чтобы разместить его портрет в галерее выдающихся гостей отеля. Василий Семенович категорически отказался.

Позже я попыталась у него узнать, почему «нет». Он объяснил. Гостиница эта при Советском Союзе называлась «Южная». Там всегда останавливались съемочные группы, которые работали в Ялте. «Мы были молоды, талантливы. Эта гостиница – символ и свидетель моих лучших работ в кино. А сейчас она называется «Бристоль» и я знаю, что соучредителями ее вошли какие-то американцы. Я не буду им славу делать. Нет, нет и нет». (Дело было при Украине, и, говорят, действительно, часть акций гостиницы принадлежала американцам).

Это еще одна черта Василия Семеновича – он всегда был честным. Он всегда был против развала Союза, он один из первых поддержал воссоединение Крыма с Россией. Он никогда не метался и не пытался изменить свое мировоззрение в угоду меняющимся реалиям. Он так думал и говорил об этом открыто.

Написала текст на одном дыхании и только сейчас поняла, что в нем преобладает прошедшее время. Физически ощущаю горечь утраты. Царствие небесное! Вы навсегда в наших сердцах…

 

Текст: Л.В. Блинова

Размещение: Е.С. Жеманова