купить билет

КРЫМФРОНТ: КАТАСТРОФА

История войн знает огромное количество примеров, когда недооценка противника и переоценка собственных сил приводят к трагическим последствиям. Не менее опасна в современной войне, где многое решает маневренность, скорость принятия решений и возможность мгновенного реагирования на изменение ситуации, потеря управления войсками. 


В мае 1942 года эти два фактора на Крымском фронте соединились. И армейский комиссар 1-го ранга Л.З. Мехлис, до последнего затянувший создание на Ак-Монайских позициях глубоко эшелонированной обороны, еще подписывал первомайское поздравление крымским партизанам, заканчивавшееся словами «Скоро будем с вами. Скоро!», когда в штабах противника с немецкой педантичностью заканчивали расчеты сил и средств для проведения операции, которая для Крымфронта должна была стать последней…
Днем 7 мая немецкая авиация предприняла массированный налет на позиции Крымского фронта, продолжавшийся в течение четырех часов. Фактически, это означало начало операции под кодовым названием «Охота на дроф».
Для советского командования, которому сведения о подготовке немецкого наступления непрерывно поступали с конца апреля, это не было большой неожиданностью. Поскольку анализ обстановки показывал, что наступление противника начнется в ближайшие сутки, было решено упредить его, нанеся артналет по местам возможного скопления войск; но ограниченность в боеприпасах не позволила провести этот артналет в должной мере. Залпы советских орудий еще не стихли, как противник в свою очередь начал сильную артподготовку, длившуюся около часа – с четырех до пяти часов утра 8 мая.
Неожиданным стало другое – направление главного удара, который ждали в центре Ак-Монайских позиций, на участке 51-й армии. Артиллерийский же удар противника особенно сильным был на участке 44-й армии (на левом фланге фронта), где в первые же часы сильно пострадали и были разрушены наши артиллерийские позиции, командные и наблюдательные пункты, узлы связи. В результате выхода из строя телефонной связи (из-за множественных порывов) и раций уже в первый день боев управление войсками в 44-й армии было потеряно.
Около пяти часов утра на позиции 63-й горно-стрелковой дивизии пошли в атаку немецкие танки и пехота. Первые цепи наступающих были уничтожены. Но продолжающийся сильный артиллерийский огонь и действия авиации противника, имеющей подавляющее превосходство в воздухе, быстро подавили наши огневые точки и дивизия, сильно измотанная в предыдущих боях и имевшая большой некомплект личного состава, дрогнула. Успеху немецкого наступления на этом участке способствовала и неожиданная высадка десанта на лодках на восточные скаты горы Ас-Чалуле, в тылу наших войск. К 9-00, несмотря на потери при высадке и в ходе боя, немецкие десантники смогли образовать общий фронт с наступающими частями. В течение еще нескольких часов 63-я горно-стрелковая дивизия пыталась оказывать сопротивление, но к полудню, не выдержав напора неприятеля, потеряв почти всю артиллерию и понеся очень большие потери, отошла на восток.
В течение дня ожесточенно дрался в этом районе и 343-й отдельный пулеметно-артиллерийский батальон 151-го укрепленного района, уничтоживший до 40 танков и 1 самолет, но к исходу дня, потеряв до 70% личного состава, и он был вынужден отойти. Лишь только контратаки второго эшелона армии (126-го отдельного танкового батальона, части сил 404-й стрелковой дивизии и приданной 39-й танковой бригады) позволили задержать противника – сначала в районе высоты 50.6, а затем у совхоза Арма-Эли. Тем не менее, из-за несогласованности действий и отсутствия поддержки артиллерии, реализовать заранее разработанный план контратаки второго эшелона не удалось, а противник быстро продвинулся вдоль побережья Черного моря. Положение осложнялось тем, что все передвижения войск проходили на открытой местности под непрекращающимися ударами немецкой авиации, что вело к значительным потерям и сильно затрудняло подвоз боеприпасов – из посылаемых на передний край машин возвращались менее половины.
К исходу 8 мая вынуждена была отойти и 276-я стрелковая дивизия, стойко сражавшаяся весь день на правом фланге 44-й армии. Израсходовав все боеприпасы, под угрозой охвата левого фланга, части дивизии, потеряв оставшийся в окружении 871-й стрелковый полк, отошли на рубеж: высота 63.2 – Парпач – курган Сурук-Оба. Общее продвижение противника на участке 44-й армии за день составило 7-8 км, но было еще недостаточным для введения в прорыв 22-й танковой дивизии.
Еще во второй половине дня 8 мая командование Крымским фронтом начало планировать нанесение контрудара силами 44-й армии при поддержке танковых частей, находившихся севернее железной дороги Владиславовка-Ак-Монай, явно недооценивая силы противника и складывающуюся ситуацию. Однако продвижение немецких войск на узком участке вдоль берега Черного моря к исходу первого дня боев создавало предпосылки для нанесения удара с севера – во фланг наступающему противнику. Это обстоятельство изменило первоначальные планы советского командования и привело к решению нанести контрудар силами 51-й армии, которой переподчинялись части, уже ранее приданные 44-й. Но из-за отсутствия устойчивой связи это решение только внесло дезорганизацию в управление войсками: приданные части уже прибывали в полосу действий 44-й армии, готовясь для нанесения удара, когда пришел приказ об их переподчинении 51-й армии и необходимости выдвигаться совсем в другие районы.
Фактически к утру 9 мая части так и не были сосредоточены для атаки, выйдя из полосы 44-й армии и не дойдя до новых районов сосредоточения. Большинство рассвет застал на марше, чем сразу же воспользовалась вражеская авиация, рассеивая и уничтожая колонны пехоты. А чуть позже выдвигаемые для контрудара войска были атакованы и немецкими танками. Вследствие неумелых действий командования фронтом оборона наших войск на южном участке была полностью прорвана и противник ввел в бой танковую дивизию, на пути которой восточнее линии Агибель-Адык-Мавлюш-Б.Арпач редкой цепью растянулись лишь обескровленные и разрозненные части 44-й армии.
К вечеру ситуация еще более осложнилась – немецкие войска, заняв Арма-Эли, частью сил повернули на север, стремясь окружить 51-ю и 47-ю армии. Только самоотверженные действия бойцов и командиров 236-й стрелковой дивизии, поддержанные 40-й танковой бригадой и 229-м отдельным танковым батальоном, позволили после тяжелого боя задержать части противника. К этому моменту необходимость отвода 47-й армии стала очевидной. Но, хотя уже днем 9 мая начальник штаба фронта генерал-майор П.П. Вечный обратился с таким предложением в Военный совет фронта и лично к Л.З. Мехлису, этот важный вопрос в тот день так и не был решен.
Лишь утром 10 мая была получена директива Ставки об отводе войск 47-й армии на рубеж Турецкого вала и организации там устойчивой обороны. Начало отвода предусматривалось вечером того же дня, но движение колонн совпало с начавшимся сильным ливневым дождем и резко замедлилось, техника из-за бездорожья выходила из строя и ее приходилось оставлять. Даже работники штаба армии, выступившие 11 мая в 3-00, вынуждены были двигаться пешком под проливным дождем.
В то время как наши отступающие части, «утопая» в грязи и оставаясь совершенно беззащитными перед вражеской авиацией, все более перемешивались и теряли управление, немецкие передовые отряды на танках и бронетранспортерах уже к вечеру 10 мая вышли на Турецкий вал, заняв господствующие высоты. Только благодаря ожесточенным боям, которые продолжали вести до утра 11 мая 55-я танковая бригада и 77-я горно-стрелковая дивизия в районе Семисотка - Огуз Тобе, где фашисты оставили горы трупов и около полусотни подбитых танков, основные силы 51-й и 47-й армий вышли из полуокружения по дорогам вдоль Азовского моря.
Позиции на Турецком валу должны были занять 156-я стрелковая дивизия, запасные полки и полки химической защиты, располагавшиеся в районе Керчи (других сил и резервов у командования фронтом не было). Но и к ним приказ поступил с опозданием, и части в условиях продолжающейся непогоды и практически без транспорта выдвигались в указанные районы почти полтора суток, с ходу атакуя уже занятые врагом высоты. Некоторые из этих высот в течение 11 мая неоднократно переходили из рук в руки. Командование фронтом прилагало отчаянные усилия для организации обороны на Турецком валу, уделяя особое внимание левому флангу, откуда расстояние до Керчи было ближайшим, но подошедших от Керчи сил было явно недостаточно. Стрелковые части, выходившие вдоль берега Азовского моря, были рассеяны на мелкие группы и плохо управляемы. Между тем противник подтягивал пехоту и танки в район Марфовка-Бикеч-совхоз Кенегез, накапливая силы для решительного наступления.
13 мая немецкие атаки следовали по всему фронту – противник искал слабые места в нашей обороне. Такое место оказалось в центе. Во второй половине дня на участке 143-й стрелковой бригады пехоте противника при поддержке танков удалось прорваться вдоль шоссе Семь Колодезей – Керчь и захватить Султановку, развивая наступление на юг. По сути, захват Султановки означал падение нашей обороны на Турецком валу. И хотя 13 и 14 мая отдельные разрозненные части все еще вели бои восточнее вала, было ясно, что судьба фронта и Керчи предрешена и речь может идти не о том, удастся или нет отстоять город, а лишь о том, сколько дней смогут еще продержаться на керченском берегу войска Крымского фронта.
Они еще не знали того, что брошены. Брошены пусть не буквально, а на произвол судьбы. Брошены командованием фронта, пытавшимся объективные законы войны подменить личными амбициями и заплатившим за свое неумение и некомпетентность десятками тысяч чужих жизней. Жизнями тех, кто уже навсегда остался на поле боя, и тех, кто еще отбивал бесконечные немецкие атаки, цепляясь за каждую складку местности; тех, кто, взорвав замолчавшие без снарядов орудия, в бессильной ярости стрелял по вражеским самолетам из винтовок, и тех, кто, уже ни на что не обращая внимания, не останавливаясь брел на восток… Они еще не знали и того, что судьба приготовила им последнее испытание, и многие из них будут сражаться на узкой полоске берега у переправ и победят самого сильного врага – собственный страх, войдя в Историю и заслужив бессмертие. Но это было еще впереди…

© В.В. Симонов.