Образ всадника в каменной пластике Боспора

На Боспоре сложился устойчивый круг тем и сюжетов погребальных памятников. Сцены на надгробных рельефах несут в себе определенные религиозные воззрения жителей Боспора. Символом общей идеи героизации является образ героя-воина.

В античности почетным долгом гражданина была всеобщая священная обязанность защищать свой полис с оружием в руках. Тем более это справедливо для жителей северопонтийских колоний, находящихся среди варварского окружения. Мужчина, если это полноправный член общества, в момент смерти приобщался к культу героев, восходящему к культу предков-родоначальников, и тем самым приобретал бессмертие в загробном мире. Смысл героической символики как гаранта бессмертия сложился в античном мире уже в позднеархаический период.

Боги-всадники в древности почитались у многих народов, причем появлялись они пластически в качестве реминисценции культов обожествленных умерших царей или вождей. Изображения всадников как атрибут аристократического происхождения заимствованы с востока, где всадник был символом обожествленного властителя и аристократии. Представления о герое-всаднике занимает важное место в религии тех народов, у которых в реальной жизни всадниками были представители аристократии, обладавшей властью. На Боспоре мы встречаем самую могущественную и влиятельную аристократию во всем Северном Причерноморье, причем эта аристократия в первые века н.э. приобретает при усиливающемся влиянии сарматов ярко выраженный всаднический характер. Этим, видимо, и объясняется почитание местным населением героев и героизированных умерших в виде всадников. Образ героя-всадника нашел благоприятную почву для усвоения и получил своеобразную местную трактовку.

Самый ранний рельеф из курганной группы «Три брата» с изображением всадника, предстоящего богине, датирован второй половиной IV в. до н.э. Изображение представляет сцену «священного брака»:: на переднем плане изображена четверка лошадей, управляемая возницей, на заднем плане слева в наиске – погрудное изображение богини подземного царства. Навстречу богине движется всадник – конный бог, протягивающий руку навстречу богине. Кульминационный момент композиции – встречный жест протянутых рук двух центральных персонажей. Их разделяет изображение колонны с подвешенным на ней горитом, разделяющее композицию на противоположные миры – мир живых и мир мертвых. Всадник, предстоящий богине, в сцене Трехбратнего рельефа – сюжет, предвосхитивший традиционный на Боспоре канон соседства женщины и всадника на надгробных стелах.

Особую популярность образ всадника получил в первые века н.э. Известны изображения всадника на стоящей или мерно ступающей лошади; всадника на скачущем галопом коне (этот тип появляется в I в до н.э.); всадника в сопровождении конного оруженосца, а также всадника с несколькими лошадьми; стоящего перед женщиной всадника. Иногда всадник изображен в сопровождении конного оруженосца, или с пешим мальчиком-слугой. Известен геральдический тип композиции – два всадника, движущиеся навстречу друг другу. Костюм и во¬оружение на этих изображениях, по-видимому, вполне реальны; в этих рельефах чувствуется большое своеобразие, присущее местному боспорскому искусству. Сходство боспорских надгробных рельефов с пластическими воплощениями культа Фракийского всадника, отмечаемое некоторыми исследователями, по-видимому, не имеет под собой серьезных оснований. Во Фракии изображения всадников характерны для вотивных рельефов, на Боспоре же нам известны только надгробные памятники с этим сюжетом. Кроме того, распространение на Боспоре изображений всадников фракийского типа - в полном вооружении на мчащихся конях относится к концу эллинистического периода и I—II вв. н. э., в то время как фракийские рельефы относятся ко II—III вв. н. э. Для Фракии каноническим является изображение всадника на мчащемся вправо коне. Под конем обычно изображены кабан и собака; перед конем – дерево и обви¬вающая его змея,; алтарь, к ко¬торому прикасается своим копытом конь. На боспорских надгробиях эти атрибуты отсутствуют.

Традиция изображать героев в виде всадников существовала на Балканах и в Великой Греции с V в. до н.э.. Возможно проникновение изображений всадников с середины III в. до н. э. на Боспор именно из Греции, где они обладали сакральной семантикой и были связаны с культом Посейдона Гиппия и Черной Деметры. Существует также мнение, что греческая ипостась культа всадника на Боспоре воспринята с Родоса, с которым Боспорское царство поддержи¬вало в III-II вв. до н. э. тесные торгово-экономические связи. Именно там с архаической эпохи терракоты символизировали почитание конного божества. В Беотии, Фессалии и Аркадии с древнейших времен существовал культ Посейдона Гиппия, изображавшегося в образе коня или всадника.

Хтонический аспект всадника заключен в семантике образа коня, который является медиатором между верхним и нижним мирами. У многих древних народов конь считался символом солнца и плодородия, ассоциировался с древом жизни и тем самым – с культом богини-матери. Таким образом, конь был соотнесен с солярным культом, а через него с идеей бессмертия и плодородия, что объясняет роль образа коня в погребальной символике. Согласно «зоологическому коду», конь соотносится со всеми тремя уровнями мироздания – земным, подземным (нижним) и божественным (верхним). Конь в погребальном культе – посредник между этими тремя мирами, а также символ бессмертия вечной души, залог будущей жизни в потустороннем мире.

Всадники на боспорских надгробиях связаны с представлениями древних о вечном круговороте жизни и смерти. Изображение умершего в образе конного бога возводило его в качественно иное, божественное состояние, давало надежду на бессмертие в трансцендентном мире. Хтонические греческие всадники соприкоснулись на Боспоре с солярными иранскими, те и другие символизировали обожествление власти, потому вполне реально допус¬кать возможность синкретического слияния различных ипостасей. По-видимому, осложнения политической жизни на Боспоре в связи с усилившимся натиском кочевников вызвали к жизни многочисленные изображения всадников на боспорских стелах. Кучеревская Н.Л.